Даже не знаю, с чего теперь начать. После смерти Белочки у меня остался один Рама. Через недели две мы переехали с ним в Екатеринбург, на съемную квартиру, поскольку мой диплом был защищен, а до выпускного было еще время. Мишка в то время весьма удачно устроился почти по специальности, посему было целесообразнее собрать семью там до момента моего полного переезда. Полный переезд был запланирован после совместного отпуска.
И все проде бы ничего. Мишка трижды в неделю ходит на работу часов на 5-6. Я с Рамкой сижу дома. Рамки я боюсь, и посему робко пытаюсь приручить себя у нему. От нечего делать просматриваю варианты работы в Екатеринбурге (даже, кажется, резюме шик разносила по нефтянке). Залипаю на Animal Planet и гуляю строго с Мишей, ибо одной неуютно мне. В двух шагах парк возле ТЮЗа. Именно там, посадив крысу в гамак и сунув туда руку, начинаю восстанавливать добрые и даже нежные отношения с Рамой. Дни одинаковые. С поиском работы труба. Становится скучно и депрессивно. Особо большого счастья в свободные совместные часы не случается. В какой-то момент понимаю, что хочу к маме. И Мишка, гениальный черт, придумывает, как удержать меня. Он добавляет мне детей.
Накануне в зоомаге я вижу дабл-рекса с переломанным в трех местах хвостом. В течение пары дней я понимаю, что безнадежно намерена его взять. Оправдываю себя тем, что Раме скучно (знаю, что мама будет в шоке, она тяжело переносит, когда я беру крыс). Иду в зоомаг - опаздываю. Мальчика уже кто-то купил. Расстраиваюсь. Мишка тянет меня в другой зоомагазин и там мы видим пару подрощенных мальчиков - черного и шампанечку. Шампанька хрипит и свистит. Шанежкам где-то по полгода. Продавец тут же рассказывает нам Очень Грустную Историю, как эти детки были рождены прямо в зоомаге, в основном пошли на корм вместе с папой (к которому продавец питала нежные чувства, но на корм продала) а эти двое - "залежавшийся товар", но ждут своей очереди, ибо цена за хвост - 50 рублей (я так дешево крыс в обращении первый раз видела). Я мало душно была настроена на шампаньку - и только! - ибо боялась маминого праведного гнева и бОльшей ответственности за троих парней. Но Мишка намекнул, что раз мы формируем семью, валим в другой город, то мне стоит мнением мамы пренебречь и слушать мнение будущего мужа, который берет право выбора и всю ответственность на себя. Не знаю, какой черт дернул меня ему поверить, но, видимо, такова уж дурная женская доля. Верить безосновательно и свято. Только одно успокаивает меня - мне правда впоследствии неоднократно было стыдно перед черненьким ребенком, что я хотела бросить его в зоомаге. Он был шилопопее, что меня смущало. А на деле это дружелюбный пацан со стабильной психикой, любознательный, активный, ласковый...со временем моя симпатия к нему закрепилась на не досягаемых высотах. Второй Яша...
Так или иначе, парней посадили в картонную коробку и я потащила ее сама. Шла и меня просто штырило. Я не могла поверить, что только что взяла себе двух взрослых крыс. Мне было страшно.
Недалеко от дома началась проливная штормовая гроза. Дождь с бешенным напором прочесывал улицы, по коробке барабанило, она размокала. Прижимая ее покрепче к груди, я бежала в сторону дома. Мишка тоже там где-то рядом бежал. Мальчишки притихли, их трясло.
Вообще меня всегда изумляло, когда зверя садили в коробку. Особенно взрослого. Я понимаю, с одной стороны, что это гарантия, что любой пользователь крысу до дома донесет, и зверь не по теряется по дороге. И все же что Яша, что эти парни были в недоумении. Как только я выходила с коробкой из зоомага, они начинались скрести, говоря как бы: "Гражданочка, постойте...я же адекватный, что же вы меня от света божьего да в смирительную рубашку? Тем более, когда тут так ярко пахнет свободой, ветром и зеленью. А не изволите ли взять меня на плечико? Смилуйтесь, в конце концов, и уверуйте в мое крысиное происхождение. Я ничем не хуже вашей Бемоль или любой другой разумной крысы".
Но, как только начался ливень, парни затихли. На плечико им перехотелось. Их мир вообще обернулся темной мокрой коробкой с тусклыми просветами по сгибу, сотрясающейся от моей неровной рыси.
Дома они были выпущены на заселенный пледом стол, умылись и тут же успокоились. Стали любопытно-деловитыми. У черного (Уголь Активированный впоследствии) психика была явно поустойчивее. Меньше страха, больше уверенности в себе. Шампаньку-плаща я назвала Вениамином, хотя, на мой взгляд, ему бы больше подошло имя Трюфель. Он был такой трусливый и мягонький в своей толстоте. Вы вообще замечали, что светлые крысы слабее психикой? Но главное, что в них было - это крепкое, приобретение за полгода знание того, что они - вместе. Они-стая. Раму они восприняли дружелюбно, но мой бедный лыс испытал настоящую истерику в момент, как учуял их и осознал, что они все вместе находятся на ограниченном пространстве стола, нейтральной территории. Несмотря на то, что мальчики вели себ крайне дружелюбно, Рама решил, что это - вражеская коалиция и, однозначно, конец. Мальчики пропитались к этому странному лысому инопланетному существу недюжим любопытством. Они сначала пытались подойти и дружески хлопнуть по плечу. Когда это не получалось, они пытались играть тоньше, незаметно подбираясь к чуду природы и невзначай укладываясь клубочком, непрямо намекая, что не против, если он случайно вдруг решит придремнуть рядом, этот таинственный незнакомец. Таинственный незнакомец же в принципе не мог ни спать, не есть. Его нервное напряжение было столь велико, что могло нанести непоправимый вред его здоровью. Часами, пока парни пили, ели, спали и гуляли по столу, Рама сидел неподвижно на самом краешке стола, неотрывно следя за ними. При их приближения он вставал на задние лапы, с совершенно стеклянными от ужаса глазами, неосознанно выставлял вперед свои переедание лапки в защищающем жесте. Рама не ел. Не пил. Не спал.
Через несколько часов, испугавшись, что его безумие и впрямь доведет его до смерти, я убрала ребенка на передышку. В своей клетке он просто рухнул. Ночь он приходил в себя. На утро я загнила его на этот пятачок снова. Это сселение - самое жесткое за всю мою жизнь. Оно омыто кровавыми слезами Рамы. Внутренне матеря себя всеми мыслимыми и немыслимыми словами, я тащила его к ним, ибо перед внутренним моим взором стоял кошмар несселения, две клетки, к которым я оказалась морально неготова, а также наказание в лице моей грозной мамы. В Тюмень надо было ехать буквально через пять дней. За эти пять дней я была жестоко намерена сломать Раму. Раму, в порыве заботы о котором я и взяла кого-то еще. Раму, который с самого момента появления в моем доме был вне круга моего неусыпного внимания, которое доставалось по очереди уходящим Асе, Бусе, Стрелке и Белке. Раму, который только и успел увидеть недели две моей любви.
И я его сломала. Засовывая парней в маленькую переноску в позах "жопакморде" и вытаскивая ее на шумные улицы Екатеринбурга, где Рам настолько одуревал от ужаса, что слепо опирался лапами о тех, чье прикосновения вызывало в нем истерику. Часами сидения на столе, где рано или поздно он решался подойти к миске, которая стояла в центре стола. Это было самое жесткое сселение. Когда крысы и я вымотались уже вообще в ноль и у Рамы не осталось нервных клеток, которые можно было уничтожать - он подпустил их.
Парни дожили со временем до любви. Где-то в середине совместной жизни. До любви - это спать в одном гамаке в обнимку. Однако поначалу парни все же разделяли мы и он. Ибо мы - братья, а он - даже не совсем крыса. И к старости вместе же стали его давить. Не жестко, но постоянно, фоном. Я подумывала, что стареющего Рамочку надо отпускать на одинокую пенсию. А потом так и вышло...
Перед каждой крысой мы виноваты. И почему-то год от года все так же ужасно. И все время по-разному.
Уголь Активированный. Невероятный. Второй Яхонт. Только у этого вместо хвоста в попе - шило. Он - идеальная наплечная крыса. Крыса для пиара, для широкой общественности, для ярких событий. Не клеточный. Не крысный. Человеческий. Как-то раз он просидели на моем плече около 8 часов. Эти 8 часов содержали в себе часа три плясок на привокзальной площади вместе с кришнаитами, часа три лекции в забитом людьми помещении. Все это в жару. Питаясь прасадом и запивая хозяйской слюной. Плюс общественный транспорт. Плюс пешая дистанция длинной в пару километров - домой. Этот зверь готов делить с хозяином все. Ему нужны впечатления как воздух. И еще он легко сходится с незнакомыми людьми. Не боится шума. Он всем этим Интересуется, словно бы ему в этой жизни ничего не грозит, или он может постоять за себя. Такая вот полная уверенность в себе, боге ли, или справедливости ли мира.
Вениамин. Веничка. Болезненный, пугливый и толстенький. Шладко спать дома - это да. Крыс тыла. Крыс, которому можно скормить сочную креветку вечером после работы. Которого можно почесать за пузо. Лясики (как окрестил эту пару Миша) обладали уникальной способностью. В жару они изображали дохлую крысу, поворачиваясь пузьями вверх и раскидывая хвастлива свои "фи". До этого никогда и никто из наших крыс себе такого не позволял. Нас это очень забавляло. Веничка он как кусочек тортика. Шанежка. А что тут еще сказать.
Дальше была целая куча событий. Мы вернулись в Тюмень, потом слетали в отпуск, потом я собрала все свои шмотки, включая шубы и банки, и, конечно же, крысостаю, и поехала в Екатериньург уже на ПМЖ на своей машине. Через месяц я вернулась в Тюмень. Через два перевезла обратно шмотки. Через три нас с Мишкой уже не стало. И вся его ответственность канула в лету. Отныне лясики были мои и только мои. Равно как и Рама.
Я переехала жить отдельно от родителей, вместе со своей стаей. Крысожизнь не была богата событиями, зато мою жизнь трясло и ломало. Привыкание к состоянию "я одна и сама по себе", первые места работы и несостыковка внутренняя с полученным образованием, профессией. Поиски смысла жизни. Посленелюбимоработное увлечение шитьем, социальными танцами. Тяга проводить вечера с друзьями и не дома. Крысы жили в своей просторной клетке, гуляли по столу. Иногда падали со стола и гуляли по квартире, пока я не приходила. Они жили своей маленькой стаей со своими внутренними эмоциями. Тут я и начала заподазривать, что Рамке стало доставаться от лясиков. Хотя первое время их жизни Рама умудрялся, видать, своей истеричностью, держать статус вожака. Я снова переехала. И тут случился казус.
Маринке, президенту КЛДК, попал в руки серенький дабл-рекс дамбоух. Щупленький, возрастом за год, с большими грустными глазами и вьющимися усами. А тут надо добавить, что у Марины большая страсть к таким большим толстым крысам-шанежкам, и на тот момент остался у нее пожилой мальчик без пары, к которому она пыталась это хилое лысое существо подсадить. Я ей говорю: давай ты ссадишь своего Персика с моими лясами - они в одной весовой категории - а я утащу твою плешивую крысу к своему Раме. Эти двое оба лысые, страшные, постарше и примерно одной комплекции - Раме с ним будет легче, чем с лясами. Все казалось логичным и правильным.
В итоге лясы садились с Персиком. А потом укусили его до кровотечения, и парень умер от потери крови. Черт их знает, что на них нашло. А Шива (серый лыс) реагировал на Раму с такой же истерикой, с которой тот поначалу сам относился к лясам. Рама терпеливо пытался подружиться с этим маленьким истеричным крысиком. По итогу я не стала ломать младшего. Стало страшно, возраст не тот и условия уже были другие. Месяц парень прожил в отдельной клетке. Как-то раз его вместе с клеткой с тумбочки уронила кошка. Ребенок успел зацепиться за то, что превратилось в "крышу", повис, и последствий сей инцидент, слава богу, не возымел. Но мне было жалко парня, жалко систематически за то, что ему нужны были человеческие руки и ласка, которой у меня не хватало. Через месяц Ольга отправила его в Москву, в ласковые ручки, где он и встретил свою нелегкую старость и смерть.
Снова остались только я и Рама. Так Рама и зажил на одинокой пенсии. Лесов я обратно забирать не стала, они и по сей день живут у Марины. Рама...Рама продолжил жить незаметно, кушая вкусняхи и подставляя бочок под случайную руку. Иногда я брала его куда-нибудь с собой. Но крайне редко: боялась застудить, а летом - что обгорит.
С Рамой по итогу вышла отвратительная история. Один человек, разводящий крыс в основном на корм и отдающий красивых и удачных окрасками и ушами на пристрой в клуб, попросил у меня моего лысого на развод, ибо его лысый, вроде как, стал безвреден. Была у нас в городе ветеринар, державшая декоративных крыс и разводившая их на свое усмотрение. У нее были неплохие линии. А потом она ушла в декрет и всю свою стаю отдала этому человеку, поэтому клуб был заинтересован в том, чтобы достать оттуда дамбоухих, лысых и каких только не. Отношения, если так можно сказать, держались хорошие. По ряду совпавших мелочей я отдала Раму на неделю. Неделю я отчаянно скучала. Я знала, что условия содержания там скудные, поэтому Рама поехал в своей клетке, со своей едой. Я подумала, что и невеста хоть немного поживет в человеческих условиях. И, конечно, подумала, что Рама стареет, и хотелось бы оставить себе его сыночка...никаких крысят у него, слава богу, не вышло. Но невесты сильно его потрепали. Он был весь исцарапан, как когда-то Ганеш, битый Яхонтом. Я была подавлена, но плотно намазала Раму спасателем, ибо помнила, как за три дня он чуть ли не делает кожу без следов мелких побоев. Первые два дня Рама отсыпался. А потом я поняла, что это он не отсыпается, попав в родной дом. Это инсульт. Утверждать не могу, но уходил он как Кришна. Потеря моторики, постепенная парализация. Я попросила подругу пожить у меня (я не могла отпроситься с работы на недельку). Вместе мы его кормили, растирали ему конечности, устраивали потягушки, мыли. Ушел он без меня. Первая крыса, ушедшая не на моих руках. Около 11 утра, 5 июля, накануне моего дня рождения.
Рамочка.