---Да ну! - машут на меня рукой знакомые. - Заведёшь другую.
А я еле сдерживаю слёзы. На людях мои глаза просто предательски блестят. Дома же я даю волю эмоциям. Впрочем, выглядеть при муже расквасившейся коровой тоже не хочется. А потому приходится собирать эту самую волю, которую я даю эмоциям, в дрожащий от горя кулак.
Как больно читать прошлогоднюю апрельскую запись. Тогда я точно так же сидела в отпуске и писала в ЖЖ о том, как мне хорошо отдыхается на просторах интернета вместе с моей мышкой Манечкой. Я и предположить не могла, что спустя год моей ушастой подружки уже не будет.
Манечка заболела в начале марта. Начала похрапывать во сне. Мы с мужем смеялись: чисто по-стариковски, ведь Манечке в этом году исполнилось бы 2 года. Но когда она стала храпеть постоянно, я забила тревогу. В клинике нам сказали, что мы уже старые и прописали уколы, поддерживающие иммунитет. Так, поддерживая иммунитет, которого у нас уже не было, мы потеряли ещё несколько дней. Да и сама поездка усугубила положение. Мыша перенесла жестокий стресс, после которого долго не давалась в руки, а при малейшей попытке поймать её тут же откладывала большую какашку - в знак протеста или от страха, что её снова повезут к врачу и будут делать больно.
А потом мы перестали кушать...
Пришлось везти в клинику во второй раз. Я навела справки и вышла на ветеринара - ратолога. Может быть, если бы я сделала это раньше.....
Нам прописали какие-то уколы, мазь, капельки в ротик. К тому времени мы уже ослепли на один глазик: в один "прекрасный" день он вылез из орбиты, перестал закрываться, высох и торчал бесполезным шариком. С каждым днём нам было всё труднее дыщать. Стараясь принять порцию воздуха, мы свистели, курлыкали, храпели, хрипели, производили ещё массу непонятных звуков. Наши бока ходили ходуном. Мы страшно похудели. Я варила куриный бульон, смешивала его с детским овощным пюре и кормила этой смесью из шприца.
А потом мы перестали кушать...из шприца.
В последний день своей жизни Манечка не проспала ни минуты. Уже холодная, словно предчувствуя скорый уход, она прошлась по всем местам, где гуляла здоровой: обошла вдоль и поперёк диван, перепрыгнула на кресло ( на тот момент мышка весила не больше пера и еле переставляла лапки ), залезла на спинку кресла, посидела на подлокотниках..
А едва наступило 10 апреля, Маня ушла.
В последнее время она никак не хотела уходить к себе в клетку. Забиралась вверх по руке, как только мы сажали её в домик. Спала у меня на ладошке, свернувшись калачиком, или на шее, как воротничок. Она умерла рядом со мной. В последний раз полежав у меня на груди, она сползла на подушку, где заснула навсегда.
Я плакала. Плакал муж. Я смотрела на бездыханное тельце нашей любимицы и не верила, что всё кончено. Несколько раз я проверяла, стучит ли средце, надеясь определить хотя бы слабые импульсы. Но нет. Её лапки стремительно белели, по хвосту пошла тёмно-синяя полоса. Кровь остановилась. Остановилось крохотное сердечко.
Мы долго не могли её похоронить. Может, сама Манька не хотела расставаться с нами. Сутки она пролежала на балконе в своей клетке, завёрнутая в полотенце. Мы выбирали место. Грязь, снег и запоздалая весна - живописное место найти было крайне сложно. Гробиком для мышки стала коробка из-под обуви "Респект", устланная мягкими тряпочками. Туда же мы положили ей корма, поилку с водой, её любимых медовых конфет. В этой коробке она провела ещё сутки. Более-менее приглядным местом сначала нам показался вал рядом с монастырём в Боголюбово. Снег там расстаял, а днём грели прямые солнечные лучи. Уже отчаявшись похоронить Маньку, мы стали рыть небольшую ямку на валу под стенами каменного забора, окружавшего монастырь. Но едва лопата погрузилась в мёрзлую почву, как на колокольне раздался удар колокола, а вдалеке показались тёмные фигуры со свечами в руках. Мы грешным делом подумали, что сейчас нас обвинят в богохульничестве, но тёмные фигуры приближались медленно, от них доносилось духовное пение. Это был вечерний обход вокруг монастыря, и на людей с лопатой и коробкой в руках монахини и прихожане не обратили никакого внимания. Однако мы восприняли это как знак и не стали хоронить мышку возле монастыря.
Последним пристанищем Маньки стал лесок в 80 км от города. Самая лучшая в мире мышка спит под соснами.
Начало
фотогалерея
правила
Помощь
Поиск
реестр
Вход
Регистрация
Печать