Спасибо всем. Чарли освободилась сама. За день до этого у неё очень часто случались приступы (скорее всего боль и, судя по всему, резкая), девочка в таких приступах кусала себя, я подсовывала ей пальцы, чтобы она кусала их вместо себя, и она кусала, а когда приступ проходил, сразу же неистово лизала мои пальцы. И мы уже думали о том, чтобы помочь ей... Я всё спрашивала у неё, чего она хочет. Записали её даже к врачу на субботу, но не на эвтаназию, а на операцию. Да, шансы хорошего исхода этой операции сводились почти к нулю, но всё же от эвтаназии она ушла бы наверняка, а тут хоть какая-то зацепка, и, если что, гарантия гуманной эвтаназии. В эту ночь Диме (мужу) приснился сон, как мы ведём к врачу ребёнка, а он плачет - не хочет идти. Знак или нет - не знаю, но на следующий день Чарли уже отказывалась от пищи, лежала тряпочкой, тяжело дышала. Немного полизала сметаны с пальца, хлебнула немного чая. Сил смотреть на неё такую у меня просто не было, в этот же день, когда пришёл бы муж, мы бы ей, наверное, и помогли... Она лежала на боку у меня в халате, а я всё с ней разговаривала. Раньше я ей всё время твердила: "Держись!", а теперь: "Не мучай себя, родная, не надо ради меня. Если хочешь, уходи...". Чарличка стала дышать всё чаще, потом я стала чувствовать кроме дыхания какую-то дрожь... Положила на неё руку - подрагивает, подсунула ей палец к ротику - она его прикусила... А потом я помню, как перестала чувствовать её дыхание.

Положила её на диван, прислонилась к ней ухом... Плачу и слушаю... Всё твержу ей то, что твердила в последнее время, а сама жалею, что не сказала всего этого перед тем, как она прекратила дышать. Слушаю снова - дыхания больше нет, только сердечко ещё отбивает последний ритм. Значит, слышала всё-таки... Девочка моя... Спасибо тебе, любимая, за то, что сделала это сама, ведь я всё боялась, что поступлю неправильно. Я очень надеюсь, что ей было не очень больно. Главное, что ей не больно теперь. Я чувствую её присутствие, я чувствую, она мне помогает.