13.04.2012-28.11.2013
Я все никак не могла собраться с мыслями и написать. Потому что кажется, что все сказанное про него будет слишком мелким и недостаточным.
Умер друг у меня - вот какая беда...
Как мне быть - не могу и ума приложить.
Я не думал, не верил, не ждал никогда,
Что без этого друга придется мне жить.
Был в отъезде, когда схоронили его,
В день прощанья у гроба не смог постоять.
А теперь вот приеду - и нет ничего;
Нет его. Нет совсем. Нет. Нигде не видать.
На квартиру пойду к нему - там его нет.
Есть та улица, дом, есть подъезд тот и
дверь,
Есть дощечка, где имя его - и теперь.
Есть на вешалке палка его и пальто,
Есть налево за дверью его кабинет...
Все тут есть... Только все это вовсе не то,
Потому что он был, а теперь его нет!
Раньше как говорили друг другу мы с ним?
Говорили: "Споем", "Посидим", "Позвоним",
Говорили: "Скажи", говорили: "Прочти",
Говорили: "Зайди ко мне завтра к пяти".
А теперь привыкать надо к слову: "Он был".
Привыкать говорить про него: "Говорил",
Говорил, приходил, помогал, выручал,
Чтобы я не грустил - долго жить обещал,
Еще в памяти все твои живы черты,
А уже не могу я сказать тебе "ты".
Говорят, раз ты умер - таков уж закон,-
Вместо "ты" про тебя говорить надо: "он",
Вместо слов, что люблю тебя, надо: "любил",
Вместо слов, что есть друг у меня, надо: "был".
Так ли это? Не знаю. По-моему - нет!
Свет погасшей звезды еще тысячу лет
К нам доходит. А что ей, звезде, до людей?
Ты добрей был ее, и теплей, и светлей,
Да и срок невелик - тыщу лет мне не жить,
На мой век тебя хватит - мне по дружбе светить.
Константин Симонов
Мне его не хватает. Не хватает хитрой морды, высовывающейся из-за ноутбука. Не хватает невинной моськи, подбирающейся к чужой тарелке. Не хватает неповоротливой крысы, вперевалочку топающей по столу. Не хватает моментальной реакции на постукивание, обозначающее что-то вкусненькое. И уверенности, что любое шуршание - залог того, что сейчас покормят. Не хватает бряцанья огромной крышей Крикети, в попытках то ли открыть, то ли привлечь внимание. Не хватает почесушек, которые обязательно вознаграждались лизанием рук. Не хватает сладкой толстой моськи, торчащей из домика. Не хватает пересчитывания вагончиков. Не хватает наглого домогательства до моей еды. Не хватает вредного отказа от таблеток в любом виде. Не хватает жалобного плача из клетки, когда начинают слишком сильно обижать. Не хватает крысиных поцелуев, на которые больше никто не был способен из стаи. Не хватает просьб поднять на плечо, а потом наглых поскребываний за рукав, чтобы дали спуститься. Не хватает толстой плюшки, не умеющей кусаться. Мне даже не хватает ночных подъемов, чтобы проверить, все ли нормально с Рыжим...Это был крыс из мечты: именно такая чесательная плюшка, добрейшая, ни разу даже не подумавшая о том, чтобы укусить. Это был первый мой крыс в доме. И первый крыс, ушедший на радугу. Без него в клетке стало ощутимо пусто. А на душе осталась большая дыра, которую, я понимаю, никем не заткнешь. Потому что он был такой, ТАКОЙ - один.
Он уходил тяжело, один, вдали от дома. Я почти не надеялась, я чуяла, что мы не выживем. Я только не могла никак отпустить его, я хотела чтобы он дышал. Он старался ради меня на целых два дня дольше, чем мог бы. Но шансов у него не было.
Я очень надеюсь, что теперь ему легко. Я очень скучаю. Я мечтаю о том, чтобы он ко мне вернулся...
Моя солнечная плюха.
(с) Кенунен