Наверное, с ним изначально что-то было не так - Панька его сразу после родов "потеряла", но когда я его выкопала и подложила ей, снова выкидывать не стала. Уже на вторые сутки было видно, что он мельче и худее остальных, на головенке была царапина, но я надеялась. Ксюша докармливала его детской смесью, но разрыв между ним и однопометниками становился все больше.
Вчера я обратила внимание на то, как он пытается умываться. Он был сыт (я до этого забрала у мамочки пятерых самых толстых и активных крысят, и он смог нормально поесть), но его все равно шатало, и он беспрестанно заваливался на бок. Не так, как это делают неуклюжие малыши, а так, как обычно заваливаются больные крысы.
Утром он лежал не в гнезде с остальными, а рядом. У меня сердце упало, но ребенок был жив, хотя и холодноват. Покормила его смесью, погрела, помассировала, дала капельку эспумизана, поскольку накануне мы заметили вздутие, подложила тихонько обратно в кучу, проверила, не выбросит ли Паника его снова. Все было в порядке.
Но вечером он уже был не с нами. Теплый - он лежал вместе с братишками и сестренками, которые его грели. Животик не пустой, так что дело было и не в еде.
Это был бы мой ребенок, если бы выжил. Я еще вчера так решила. Но он, наверное, придумал себе хозяина получше. Надеюсь, он будет счастлив в новой жизни.
Лети, малыш.