
В его ранней юности зверь был поименован Мышелем Вороватым, однако про данное имечко в нашем доме вспоминают только когда надо познакомить гостей с представителем хвостатого семейства. Гости в большинстве своем бывают в восторге от толстого пушистого субъекта и легком недоумении, ибо все домашние кличут грызуна не иначе как Клёпа, в которого эволюционировал Клептоман, в которого, в свою очередь, превратился Вороватый. Клепу иначе как дворянином не назовешь, поскольку все предки данного существа были исключительно породистыми, но, увы, все породы оказались разными. В итоге получился крыс, подозрительно смахивающий на стандарта, да им, считаю, и являющийся.
Из зооуголка был взят в возрасте трех с половиной недель, 13 февраля будем праздновать перволетие. При знакомстве с хвостатым ваша покорная слуга была немилостиво покусана, к счастью, ещё не окрепшими зубками. Не далее чем через два дня первоначальная неприязнь Мышеля к людям была забыта, сдавшись под гнетом вкусностей и почесываний за ушком.
Будучи юношей, крыс всё, что хоть как-то попадало под определение «ценное», как то: серебряные и золотые кольца, цепочки, металлические и бумажные деньги, тащил в клетку. При этом ракушки, ручки, карандаши и прочая мелочь, раскиданная по столу, игнорировалась. К сожалению, достигнув возраста трех месяцев воровские наклонности Клепа подавил.
В путешествиях по квартире грызун не ограничен, поскольку этому названию напрочь отказывается соответствовать: не грызет ни проводов, ни обоев, ни дверей, ни плинтусов, ни косяков – словом, ни-че-го (ТТТ). Забирается зверь куда угодно: на кровати и диваны карабкается альпинистом, на стулья залезает, словно древолаз, на столы – сама не понимаю, как, ни разу его за этим не застала, зато неоднократно наблюдала результат.

Вес питомца, каюсь, никогда не узнавала, однако внешне Клепа довольно крупный мужчинка, ростом 32 см и постоянно меняющимся обхватом пузика.

Органически надрессируем по причине перманентной сытости.
Очень пренебрежительно относится к сухим кормам любого вида. Обожает огурцы, за чай, зефир и сыр душу продаст Дьяволу. Чтобы не допустить такого поворота сюжета, позволяю зверю полакомиться сладким раз в неделю и соленым – через день.

При всем при этом характер имеет крайне неоднозначный, содержащий в себе множество граней: если ко мне, кормилице-убиральнице-выгуливательнице он относится лояльно, позволяет даже проводить водные процедуры, то прочих членов семейства как людей не воспринимает, может и покусать, как за дело, так и просто так. На глазах же у посторонних людей, тех же гостей, ведет себя, как образцово-показательный любимец семейства: встречает у порога, ластится к рукам, бегает за бумажкой и прочее.
Единственное, что угнетает почти годовалого крысавца – отсутствие доступа к дамам сердца.
