Пливет всем! Это я, Иван Пасюкович (мамка, плавда говорит, что пока Пасюкомыч, но это ее личное субъективное мнение, что с ней делать, она же двуногая, многово не понимает). Не то, что моя родная, та, которую я на помойке потелял. А эта какая-та дефективная, большая, без шерсти и хвоста у нее нет-я все лассмотлел в дылочку-иллюминатор в полотенце, из католого я потом занавесочку от мамки соолудил. А то она все с лазговорами ка мне плистает, када влемя у нее есть, типа какой я класивый, вумный, какие у меня глазки, вусики и т.п. В общем со всякими телячими нежностями, будто я декарашка плюшевая, каких у нее завались. Я столько считать не умею пака, сколько у нее этих ненолмальных теток клысиных живет. А ана еще мне их в плимер пливодит: какие ани ласкавые и общительные. Сумашедшие тетки, вобщем: на лучки плосятся все, тащатся, когда их мамка цалует и гладит. Ужас-ужасный. И она еще меня плиручать собралася. Отобрала от миня мое то любимое палатенце-занавесочку. Минут 40 кавырялась, выпутывая его из клеташных плутьев, куда я ночами не пакладая лап и зубов заплетал, чтобы ано как нада висело, а не на ее канцалярскиж защелках. Еще удивлялась, откуда у мкня такого маленькаго, халошенького стоко сил взялося так все заплести. Так вот, ана вместо моего любименькаго, в нужных местах памеченнаго палатенчика павесила сваю кофту, штобы я к ее запаху привыкал, ищо лукава от кофты атрезала и в мой дом-клетку сунула, чтобы я их тоже куда-нибуть плиспасобил. Ну я на гамак велхний их атнес и тепель пад ними плячусь, а ана не знает, из гамака я за ней падглядываю или в домике сижу. В общем, ей до маей мамачки пасючки очень далеко по вуму. Адна радость, кормит легулялно и вкусна. И за вадичкай в мисачке следит-меняет вовлемя. Я тута стока разнай еды пелеплобовал, а вчела кливетку ел, глазастую с вусьями и цвета занавесак в спальне-лозавого. Съелась вся, такая вкусная аказалась, даже с кажурой. Ладна, об остальном напишу патом, пара мамкину кофту дальше в доме обустлаивать. Я уже ею крышу делевяннаго сваего домика застелил, втарой вход заклыл, нада што-нибудь ище плидумать, штобы завтла мамка с папкой удивились в очеледной раз безгланичностью маей тволческай натуры и пападали в обмарок. Вот им с утла весело будит пелед лаботой. Все, пака, ваш Иван Пасюкович.